Сколько платить за сверхурочные и нужны ли гастарбайтеры-мусульмане: Бите о рынке труда
Президент Латвийской конфедерации работодателей Андрис Бите
CC BY-SA 2.0 / Saeima / Reinis Inkēns / Saeimas priekšsēdētājs tiekas ar uzņēmēju organizācijāmПодписаться
Андрис Бите, председатель LDDK, в интервью высказал свое мнение о реалиях латвийского рынка труда: как по вопросу о сверхурочной работе, так и по другим критическими вопросам, включая иммиграцию из третьих странРИГА, 8 авг — Sputnik. В последнее время в информационном пространстве все чаще появляются высказывания, свидетельствующие о разногласиях между профсоюзами и Латвийской конфедерацией работодателей (LDDK) по поводу оплаты сверхурочных часов. Однако это далеко не единственный вопрос, связанный как с необходимостью совершенствования латвийского трудового законодательства, так и с социально-экономической обстановки в целом. — Прежде всего, пожалуй, стоит остановиться на самой актуальной теме – разногласиях работодателей и профсоюзов по поводу оплаты сверхурочной работы. Неужели обе стороны все еще стоят на прежних позициях: ваша организация предлагает 50% надбавку, а профсоюзы по-прежнему настаивают на 100%? — Небольшое отступление. В настоящее время единственными странами в Европе, где сохраняется надбавка в размере 100%, установленная государством, являются Россия, Беларусь и Латвия. Мы считаем, что прежде всего нам нужна реальная дискуссия и аргументированные доводы, а не непреклонная позиция. Наша организация считает, что необходимо дать больше возможностей для переговоров между трудовыми коллективами и работодателями, например, для согласования 50% доплаты, но в конкретной организации или компании они могут также взаимно согласовывать более высокие доплаты. Соответственно, законом можно установить минимальную доплату в размере 50%, но она может быть увеличена по взаимному соглашению.
В настоящее время Минблаг и профсоюзы не желают отступать от действующих правил. Понятно, что идет качественная дискуссия с аргументами, но кто-то должен принять решение. Поэтому все зависит от политической обстановки.
— Вы считаете, что сами работодатели будут готовы полностью соблюдать требования, если обязательная доплата будет снижена до 50%? — В частном секторе сверхурочные часы оплачиваются. Однако они оплачиваются по взаимному соглашению между работодателем и работником. Конечно, бывает и доплата в размере 100%, если сверхурочная работа случается редко. Тем, у кого в силу сезонных или других обстоятельств сверхурочная работа оплачивается часто, это происходит по взаимному соглашению. Платят 50 или 70% в зависимости от места работы. Не бывает так, что работник вынужден работать больше без доплаты. Отношения работника и работодателя — это гибкий процесс, и обе стороны договариваются о взаимовыгодных условиях. Крепостное право в Латвии давно отменено, и трудовые отношения определяются рынком. Тем более что последние десять лет рынок был на стороне работника, поскольку спрос значительно превышает предложение. Поэтому нет оснований полагать, что работник может оказаться в невыгодном положении, ведь сейчас он — король. Это хорошо, но мы призываем не обманываться и адаптировать законодательные положения к реальной, жизнеспособной экономике.
Доплату за сверхурочные снизить и ввести «фиктивную четырехдневку»: поправки Минблага11 декабря 2024, 14:18Также следует учитывать, что Латвийская конфедерация свободных профсоюзов в основном состоит из профсоюзов государственных и муниципальных учреждений или предприятий. Зачастую в нашей стране система оплаты труда в различных отраслях основана именно на двойной оплате сверхурочных. Людям, чья работа связана с дежурствами, например медсестрам, полицейским или пожарным, часто приходится работать сверхурочно, чтобы получить достойную зарплату. Поэтому, вероятно, необходимо говорить об изменении принципов оплаты труда в государственном секторе.
— Что произойдет, если профсоюзы не захотят менять свою позицию? — Со стороны работодателей ничего не изменится, но отношения работника и работодателя будут вымученными. Вероятно, некоторые работодатели побоятся предлагать работникам возможности подзаработать при наличии дополнительных заказов, поскольку не смогут позволить себе 100%-ную доплату. Другие будут адаптироваться и предлагать работникам 50 или 60% доплаты, оформляя трудовые отношения так, чтобы эта доплата была законной, третьи, например, государственный сектор, продолжат платить 100% за сверхурочную работу. Тут следует подчеркнуть: общая ситуация уже сейчас показывает, что наша экономика развивается не очень хорошо. Ничего трагичного не произойдет. Будем тянуть лямку дальше. Однако мы заинтересованы в сохранении открытости трудового законодательства. В экономику и на рынок труда проникают новые тенденции и отношения, например, так называемая платформенная работа – все эти Bolt, Volt и т. д. Вопрос в том, на каких условиях будут работать сотрудники в этих компаниях и каковы будут их социальные гарантии.
В вопросе социальных гарантий я хотел бы также высказать свое мнение о минимальной зарплате. Бытует мнение, что работодатели всегда были против повышения минимальной зарплаты. Это не так. В прошлом году мы договорились с государством и профсоюзами о «лестнице» минимальной зарплаты и не облагаемого налогом минимума на ближайшие четыре-пять лет. Мы выступаем за повышение минимальной зарплаты, и оно должно идти в ногу с автоматическим ростом не облагаемого налогом минимума. Главным противником быстрого повышения минимальной зарплаты является государство. Не столько само государство, сколько муниципалитеты, поскольку там многие работники получают минимальную зарплату или их вознаграждение привязано к минимальной зарплате с коэффициентами. Главными противниками значительного повышения минимальной зарплаты были муниципалитеты, утверждая, что их бюджет не может ее обеспечить. У нас, работодателей в частном секторе, зарплата уже давно значительно превышает минимальную. У нас не было бы проблем, если бы минимальная зарплата сейчас составляла, например, тысячу евро, потому что у нас зарплата и так выше. Мы (LDDK – ред.) не против повышения минимальной зарплаты, если это будет сделано одновременно с повышением не облагаемого налогом минимума. — То есть вы не возражали бы, если бы минимальная зарплата в стране сейчас составляла 1000 евро? — Я не возражал бы, если бы моей компании пришлось применять минимальную зарплату в размере 1000 евро, но при условии, что не облагаемый налогом минимум составит 800 евро. Позиция LDDK заключается в том, что в этом вопросе должна быть взаимосвязь: минимальная зарплата составляет 50% от средней зарплаты по стране, а, соответственно, не облагаемый налогом минимум — 80% от минимальной зарплаты. Мы были готовы применить это уже в этом году. Это означало бы, что в этом году минимальная зарплата должна составить около 850 евро, а не облагаемый налогом минимум — около 680 евро.
Латвийцы, держитесь: какую проблему несет повышение «минималки»14 января, 13:18Мы это поддерживаем, но государство – общественный сектор – это не приняли и добились постепенного пути к этой пропорции в течение нескольких лет, ставя перед собой цель, а не конкретные обязательства. Вероятно, потому, что более быстрое повышение минимальной зарплаты увеличит расходы муниципалитетов. При этом резкое повышение необлагаемого минимума приведет к сокращению доходов от подоходного налога с населения, часть которого поступает в бюджет муниципалитетов. С точки зрения частного сектора единственное, что следует изучить внимательнее, — это влияние столь быстрого роста обоих показателей на региональные компании, где уровень оплаты труда ниже. Однако, на мой взгляд, это был бы целесообразный шаг, если бы параллельно было введено гибкое регулирование налогообложения малого бизнеса, которого мы давно требуем, а государство это игнорирует. Кроме того, адекватная связь между минимальной зарплатой и необлагаемым минимумом и повышение обоих показателей создали бы дополнительный стимул для выхода из теневой экономики с точки зрения легальности зарплаты. — В Европе невооруженным глазом видно, как туда пытаются проникнуть люди с других континентов. Как это может повлиять на латвийский рынок труда? — Демографические тенденции показывают: сотрудничать только с местными жителями не получится. Гастарбайтеры станут новой экономической реальностью, с которой нам придется жить и сотрудничать, по крайней мере в обозримом будущем. По-моему, мы – общество и государство – должны различать два понятия – обычную иммиграцию и иммиграцию, связанную с работой. Они должны быть разделены соответствующим образом правилами и политикой. Государство должно разработать политику в отношении приезда рабочей силы, в рамках которой должно быть четко определено, жители каких регионов нам нужны и в каких секторах народного хозяйства. Необходимо четко оговориться: это должен быть временный въезд. Когда работа выполнена, нужно вернуться домой. Что касается разработки политики, то в качестве примера можно привести Финляндию, где существует внутреннее соглашение, например, о том, жители каких регионов и с каким уровнем образования могут приезжать на работу в обрабатывающую промышленность. При этом политика в отношении иммиграции как таковой должна быть совершенно иная, я бы даже сказал, более строгая. Они (иммигранты – ред.) в любом случае всегда тут будут. Вопрос в том, будет ли поток этих людей контролируемым или неконтролируемым и нелегальным. В Европе есть страны, например Швеция, чья иммиграционная политика была ошибочной, и нам здесь не хотелось бы видеть ничего подобного. Наша нынешняя политика очень свободна, и на наш рынок труда можно привлечь людей из любого региона. А система привлечения трудовых мигрантов у нас медлительная и сложная. Мы, работодатели, считаем, что систему нужно менять. Дело в том, что сами работодатели должны взять на себя большую ответственность, чтобы приезжали люди, которые нужны экономике, и чтобы они возвращались домой после завершения работы. Также, как я уже упоминал, необходимо определить, жителям каких регионов и с каким уровнем образования разрешено приезжать. Риск преступности и терроризма никуда не делся, поэтому нужен такой разговор. Работодатели призывают, наконец, начать открыто говорить об этих вещах и разработать соответствующую политику. — Насколько далеко мы продвинулись в разработке такой политики в Латвии? — Политики боятся поднимать эту тему. На их взгляд, это очень неудобные вопросы. Все кивают – да, нужно. Обсудить, подходят ли нам мусульмане в качестве гастарбайтеров, как обстоят дела с выходцами из Северной Африки. Но таких дискуссий нет. — То есть поэтому мы сейчас подвержены риску неконтролируемой миграции? — Конечно. Чем раньше мы начнем обсуждать миграционную политику, тем больше у нас надежд не повторить ошибки Швеции. Неконтролируемая миграция может происходить с огромной скоростью. Мы, работодатели, обращаем на это внимание и заявляем о необходимости пересмотра существующей системы.
Гастарбайтеры и пенсионеры: кто будет работать в Латвии22 января 2024, 11:25Однако политики, усмотрев определенные риски, могут поддаться искушению закрыть границы для рабочей силы из третьих стран. Но в этом случае в нашей стране будет процветать нелегальная миграция. В этом отношении очень показательны примеры Чехии и Словакии. Не помню точно, в которой из этих стран, но в одной очень строгие правила и практически невозможно привлечь рабочую силу из третьих стран, а другая – либеральна и имеет четко определенную иммиграционную политику. По расчетам, количество гастарбайтеров в обеих странах приблизительно одинаковое, но в одном случае, как только к заводу подъезжает трудовая инспекция, все гастарбайтеры бегут в лес, а в другом — нормально работают и платят налоги. Экономика — это живой организм. Она всегда найдет способ обеспечить себя тем или иным ресурсом.
